Польза подобных дней в редакции, тихих и сладких, как испустивший газы напиток "Дюшес", заключается не столько в получаемых за них деньгах, сколько в укреплении собственной хрупкой психики. Бухгалтер, серьезная полная дама с гротескными следами былой красоты, склонилась над столом и разгадывает кроссворд из "Женской газеты". Процесс этот происходит довольно необычно - не отрывая глаз от текста, она протягивает ко мне пухлую влажную руку и легонько хватает за запястье. "Лапочка, - говорит она, - Вы не знаете, как зовут Роднину?" Ольга, моя коллега и давняя знакомая, по укоренившейся привычке внимает русскому радио, и помещение полнится тонкими невнятными голосами эстрадных дев. К сожалению, радио не может передать даже те немногочисленные достоинства, которыми эти девы располагают.

Ольга всегда была и остается одной из немногих, кто доселе может меня шокровать. Впервые я испугался Ольгу, когда увидел ее в офисе, с вселенской сосредоточенностью набирающей статью под плакатом Аллегровой. Буквально через неделю она вышла замуж, и я был поражен в самое сердце гориллообразностью ее супруга. Через месяц она совершила наиболее достойный поступок из всех мне известных и подала на развод, очевидно, разочаровавшись в нравственных дотоинствах краткосрочного спутника жизни. Гориллообразные молодые люди замелькали предо мной, как картинки из калейдоскопа, все ускоряясь и матерея в гориллообразности. Неизменной любовью Ольги стала только Аллегрова, подолжающая радовать глаз качеством своего парика.