Между тем я в очередной раз прошел через все ужасы взбесившейся от непогоды редакции, где вынужден был чувствовать себя единственным иезуитом в Китае, европейцем среди людей с недоступными мне стремлениями и мотивациями. Сейчас пью слегка попахивающее бочкой мерло и чаю воскресения мертвых. Хочу провинции, замковых развалин и земляники, пробивающейся сквозь выщербленный кирпич, хочу что-нибудь вместо метро, чтобы ездить на работу - лошадь, к примеру. В конце концов именно банальная личная магия спасет мир, гибнущий под гнетом торжествующего материализма, похоронных гвоздик на выборах и потерявшего голову от тоски по кошкам кота. Мы будем ткать невидимое волокно и однажды солнце растопит тундру.

Вино исчезает с должной стремительностью, потому не исключено, что к вечеру я стану расказывать о повешенных на ветвях женах. Не удивляйтесь.