За время моего отсутствия на просторах сети со мною приключилась масса забавных эпизодов, рассказывать о которых мне по обыкновению недосуг. Тем не менее я воспользуюсь удачным предлогом, дабы оставить на время подготовку к сессии, и отчитаюсь о минувших выходных, проведенных в обществе господина Тэра, примчавшегося в наши края с присущей ему стремительностью. Должен заметить, что прежде я имел удовольствие принимать в своей обители исключительно людей, нрав и повадки которых успевал изучить в процессе общения в интернете, на что, как известно тем, кто пытался мне писать, порой необходимы годы. Фредерик же прибыл в наши края стрелою, как в сумерки вальдшнеп летит сквозь перелесок, и потому был окутан таинственностью от ботинок до шляпы.



Судьба продемонстрировала мне свое нерасположение с самого утра, когда по вине нерасторопной маршрутки, заставившей ждать себя минут двадцать, я едва не потерял своего гостя на вокзале, не успев еще его обрести. Пока я терял Фредерика, он благополучно нашел меня сам, на чем пятиминутная драма завершилась.



Субботним днем, ознаменовавшимся настороженной облачностью со стороны Минска, мы отправились изучать отсутствующие достопримечательности города и за несколько часов, не торопясь, осматривая улочки, дома и храмы, обошли центр. До того дня я полагал, что он несколько больше, поэтому склонен списать произошедшее на провал во времени. Попутно я пытался разогнать туман вокруг Фредерика, чему он способствовал, демонстрируя разнообразные говорящие вещицы, коими обладал в изобилии. Между делом я выяснил, что Никон - это своеобразное братство, тайная ложа, где камера служит знаком, дабы братья могли безошибочно узнавать друг друга в толпе. Незнакомец с Никоном, встретившийся нам в парке, обещал фотографию, но доселе не был найден на просторах сети.



Перекусив в "Лондоне" и приступив к распитию спиртных напитков там же, мы открыли и завершили вечер бутылкой бургундского, обошедшейся господину Тэру в неприличную сумму денег. Таким образом благодаря любезности иноземного гостя я отныне имею полное право звать себя мушкетером. Бургундское мы пили под видео-версию "Жанны", после чего естественным образом перешли к теософским беседам, в коих и застряли, отвлекаясь время от времени на тамплиеров и Толкина. Очевидно, я пребывал несколько во хмелю, вечер был тих и уютен, беседа увлекательна, дождь за окном отстукивал неспешный джаз на жестяных скатах, а шабли было подобно холодной родниковой воде, впитавшей свет солнца.



Воскресенье выдалось погожим, что естественно ввиду того, что шевалье Тэр изволил бороздить улицы города пешком. Сделав внушительный крюк от Купаловской через Немигу, мы подошли к площади Победы, спустились в парк и прошли к лодкам. Здесь мы покинули земную твердь и отправились дальше первобытным водным путем. Именно тогда, к слову, мы впервые обратили внимание на нездоровый интерес окрестных уток к нашему судну. Так выяснилось, что его высокопреосвященство завербовал в гвардейцы и этих скромных флегматичных птиц. Солнце стояло высоко, в небе плыли опасные облака, Свислочь катила мимо нас свои воды. Над густыми кронами каштанов виднелись редкие шпили сталинских зданий, угловатая телевышка возвышалась над рядами крыш, утки сонно колыхались в зеленоватой воде, исподтишка наблюдая за нашим передвижением. Пахло сыростью и молодой листвой. Беседа шла преимущественно о свирепых птицах, количество которых с каждой минутой увеличивалось, и о проплывавших мимо судах. Плавание наше завершилось на удивление быстро, и едва господин Тэр пришвартовался, как было принято решение продолжить путь, воспользовавшись сновавшим поблизости катером.



По завершении водной прогулки мы снова отправились нарезать круги по столице. В процессе нарезания кругов были посещены некоторые злачные заведения, где я помимо всего прочего выслушал занимательнейшее повествование о Великой Отечественной. Впрочем, вскоре мы снова свернули на скользкие теософские темы, неотступно преследовавшие нас в эти дни.



Воскресным вечером я проводил усталого пилигрима на поезд, покинувший вокзал под торжественную музыку, грянувшую над перроном, как пушечный залп, и отправился в свою обитель допивать французское вино и французские конфеты. На мой взгляд мне удалось осуществить свою миссию и познакомить Фредерика и Минск наилучшим образом. Мне показалось также, что они произвели друг на друга благоприятное впечатление. Фредерик сказал за себя сам, что до Минска, то и он проявил свое расположение единственным доступным ему способом - был вопреки обыкновению добродушен, приветлив и солнечен. На наши головы, к счастью, защищенные шляпами, упало всего несколько шальных капель.



Не могу не упомянуть также поведение кота, проявившего к господину Тэру необъяснимое доверие. Обыкновенно дикая тварь из дикого леса крайне враждебно относится к незнакомцам и прячется от них, забиваясь в первую подвернувшуюся щель и прикидываясь ветошью. В этот раз кот проявил такую недюжинную наглость и развязность, будто знал Фредерика лет тысячу. Он лез под ноги, на руки и на стол, жаждал внимания и хлеба насущного, требовал вина и оливок. Впрочем, кот всю неделю ведет себя несколько странно. Начинаю подозревать, что он нашел путь к хранящейся над столом валерьянке и втихаря нюхает ее по ночам. Таким образом неадекватен он просто потому, что постоянно пьян. Но это уже другая история.



Узнать мнение Фредерика о Минске и взглянуть на великолепные фотоизображения нашего славного города вы можете здесь и здесь.