Нередко мне встречаются люди, в которых по таинственному стечению обстоятельств заложен пространственно-временной портал. Должно быть, многие хотя бы единожды допускали мысль о том, что гораздо удобнее, логичнее и правильнее им было бы родиться в другое время и в другом месте. Последствия ли это извечного правила "хорошо там, где нас нет", тоска ли по безвозвратно ушедшему или последствия измельчания человечества, когда потомкам остается только засвидетельствовать - "богатыри не мы", но нас нередко тянет в прошлое разной степени удаленности.

Кто-то нуждается в сущей мелочи – отмотать жалких лет сорок-пятьдесят назад, окунуться в шестидесятые, свободно бродить по городам и весям в компании бородатых длинноволосых хиппи, ткнуть пальцем в молодого Джона Леннона, убить Шэрон Тейт. Кто-то пышноусый и черноглазый мечтает о голубом мундире, вороной лошади, картах, женщинах и веселых попойках до утра. Кто-то с головой погружен в средневековье и рад бы всю жизнь переписывать старинные тома в тишине скриптория, кто-то рыцарствует, беспечно плюнув на то, что век рыцарства давно почил в бозе, кто-то вовсе древний грек. Безусловно, люди современности, для которых начало двадцать первого века максимально комфортно, превалируют. Не зная чувства временного несоответствия, они часто считают живущих прошлым странными, то ли мечтательно-закомплексованными, то ли отчаянно стремящимися состроить из себя нечто несусветное, так или иначе - основательно неправильными. Убедить современных людей в своей вменяемости нельзя, как нельзя убедить никогда не испытывавшего мигрени в том, что по причине банальной головной боли ты не можешь открыть глаз.

Мой век, очевидно, семнадцатый. Стремления в прошлое я не испытываю, ибо мое сознание пребывает там ежедневно, когда же ему приходится наведаться в век двадцать первый, мне остается только принять это славным приключением.